Одна из причин маргинализации и непопулярности российской оппозици, по моему скромному мнению, состоит в провале международной повестки, основанной на нравственной позиции, на защите прав человека. Путин защищает Асада "от оранжевой революции под руководством США" (то есть, защищает одну из самых суровых диктатур мира под параноидальным предлогом того, что желание свободы не имманентно человеческой природе, а исходит "от Хиллари") с 2011 года. Еще раз. С 2011 года идут заявления о том, что мы не допустим свержения Асада, идут поставки оружия а потом и тайная переброска солдат, блокировка резолюций СБ ООН, поздравления Асада с "выборами", где он "набрал" почти 90% голосов, и, наконец, открытое вмешательство России под предлогом просьбы "легитимного президента". Все это под усыпляющие совесть разговоры о том, что "арабы стали другими" (т.е. исламистами). В этом контексте недоумение вызывает предположение о том, что бомбежки Сирии призваны просто "отвлечь внимание от Украины". Вообще-то, в Сирии так называемый президент РФ ввязался в борьбу с ростками свободы даже на несколько лет раньше, чем в Украине. Исламисты у нас всегда найдутся - то в Чечне, то в Сирии - такое удобное пугало. Правда, вот ХАМАС Путин даже в гости звал, но это другой вопрос.
Французские СМИ следили за развитием конфликта в Сирии с самого начала. Эти вопросы были заданы журналисткой "Монда" Мари Жего Павлу Бардину 19 марта 2013 года (ответы опубликованы в печатной верссии "журнала Ле Монд" (приложения к газете).
- Не кажется ли вам странным, что внесистемная оппозиция (во всяком случае, ее лидеры: Навальный, Чирикова, Яшин, Немцов) никогда не затрагивает крупных тем международной политики. То же самое справедливо для "официальной" оппозиции. Значит ли это, что обе оппозиции согласны с внешней политикой Путина?
- Насколько я помню, представители несистемной оппозиции делали заявления и по поводу "арабской весны", например, и по поводу российско-грузинской войны, идущие в разрез с официальным курсом Кремля. Лучше задать этот вопрос упомянутым персонам. Не могу отвечать ни за системную оппозицию, ни за несистемную, так как являюсь обычным обывателем.
Обывателей, безусловно, внутренняя политика интересует больше, чем внешняя. А внешняя – в приложении к внутренней. Российские политики, как и все остальные - конъюнктурщики, - идут на поводу у публики и закономерно уделяют больше внимания внутриполитической повестке дня.
- Что касается Сирии, что для вас означает привязанность режима Путина к режиму Башара Асада? Она не может опираться ни на экономический расчет (обескровленный, режим не сможет заплатить по своим счетам), ни на геополитический (рано или поздно Асад будет свергнут). Идет ли речь о некой идеологической "позе"?
Власть, наблюдая за событиями в Сирии, невольно ассоциирует себя с режимом Асада. Мне кажется, Путин человек эмоциональный и его политические решения могут быть мотивированны не только рациональными соображениями".
Наверняка были и другие примеры постановки вопроса к российской оппозиции, к интеллигенции, почему пехтинг, шубохранилище и ЖКХ волнуют оппозицию больше, чем преступные действия Владимира Путина в Сирии.
Неожиданно на волнах Радио Свобода эту позицию объяснил Лев Шлосберг:
Михаил Соколов: Ваша партия ставит такие жесткие условия, типа подпишитесь, что вы против аннексии Крыма, а с другой стороны в вашей партии есть люди, которые выступают с позиции "Крым наш".
Лев Шлосберг: Я скажу это и вне партии, и внутри партии: наша задача — консолидация российского избирателя на внутренней боли России, вот это наша задача. С Украиной и с Сирией мы разберемся потом, сейчас нужно заниматься Россией. www.svoboda.org/content/transcript/27355281.html
Дело в том, что консолидация думающих людей "на внутренней боли России", если следить по казусу Виля Мирзаянова, происходила еще с 90-х, когда мы поставляли прекурсоры химического оружия в Сирию, спасали базу на Кубе и другие военные базы СССР-России за рубежом. Концентрация на внутренней боли происходила при Путине и при де-факто аннексии Абхазии и Южной Осетии (а кто-то даже выступал против грызунов), и при поддержке Януковича в 2004 (хотя, справедливости ради, Немцов поддержал первый Майдан и даже получил медаль).
Думается, что к 2015 году такой подход концентрации на внутренних проблемах обнаружил свою неэффективность. Российской оппозиции предстоит выяснить, почему "down with Russia" можно услышать и от оппозиции в Сирии, и, например, даже в Иране. Потому что мы гаранты и союзники самых жестоких диктатур. Так повелось с советского времени, так осталось и при декоммунизации.
Кто-то призывает к примирению с Украиной, но для этого хорошо бы вначале покаяться, чего в полном составе не в состоянии сделать даже российская оппозиция, не говоря уже о всем обществе.
Если принять за объяснение происходящего предположение Павла Бардина, имеющее, имхо, больше отношения к реальности, поскольку он не состоит в партиях - это просто конъюнктурщина, желание оппозиции "идти на поводу у обывателей". Но опять возникает вопрос. А чего добились-то? Оппозиция все старается "быть ближе к народу" - то Русский марш поддержать, то "грызунов" поругать, то геев из Солидарности изгнать, то Крым не бутербродом признать, кто-то даже заявляет "на Украине все сложно". Тужится-тужится оппозиция, а все никак не выходит каменный цветок. Потому что избирателей с такими запросами прекрасно обслуживает Путин, а вы - пятая колонна, сколько вы не бутербродьте. Со стороны объяснения о том, что так надо привлекать электорат, выглядят смешными: никого вы так не привлекаете, сколько ни тужьтесь.
Может, надо поменять тактику?
В замечательном виде заседание партии "Яблоко" в Петербурге показано в многосерийном кино о России на Аль-Джазире, в выпуске "Правила Кремля" (англ. и русский с англ. субтитрами). Фильм "приятно" поражает интервью с журналисткой Дождя, заявляющей, что Америка и Обама очень плохие, съемками ругани по украинскому вопросу в "Парнасе" и тем, как не совсем ко двору пришелся в Яблоке предложенный кем-то флаг Украины в качестве символики для антивоенного марша, потому что "мнения есть разные".
Иначе говоря - то, от чего хочется плакать в России и рвать на себе волосы - так это то, что оппозиция не слишком отличается от Путина. Вот и разгадка феномена Путина.
Михаил Соколов: Хотел вас спросить еще по Крыму. Позиция вашей партии, как я понимаю, что это аннексия, но там нужна какая-то международная конференция. Вы как-то прояснили эту линию "Яблока"?
Лев Шлосберг: Эта линия прояснена, вопрос не в конференции. Вопрос заключается в том, что ни одно цивилизованное государство мира так называемый "референдум", проведенный под дулами автоматов, "референдум", напрямую нарушающий конституцию Украины, и тому есть вовремя принятое решение Конституционного суда Украины, не признает.
Единственный путь к легитимации политической ситуации в Крыму — это проведение законного, на основании украинских законов референдума на территории республики Крым. В этот референдум должны быть внесены все три варианта решения: это Крым в составе Украины, это Крым в составе России и Крым как независимое государство. Под международным наблюдением, с участием всех тех организаций, которые гарантируют чистоту и честность референдума, он должен быть проведен. Украина должна согласиться на этот референдум. www.svoboda.org/content/transcript/27355281.html
Понятно, что такая иезуитская постановка вопроса уже легитимизирует проведенный Россией оккупендум. Проведение какого бы то ни было референдума в Крыму возможно после того как Крым сначала вернут Украине и над жителями не будет висеть угрозы войны с Россией. "Референдум" 2014 был оккупендумом, проведенныс при помощи "паломников", оказавшимися спецназовцами, в общем, в присутствии российских войск. Что немаловажно, Владимир Путин позвонил Мустафе Джемилеву заранее, до "референдума" и фактически сообщил о результате, предложив лидеру крымских татар роль интенданта "а-ля Кадыров в Чечне" в обмен на подавление сопротивления своего народа. По последним телефонным опросам, релевантность которых в условиях похищения крымскотатарских активистов, в условиях визита сотрудников ФСБ к русским жителям Крыма, позволившим себе критику референдума (критика в основном экономического плана - "после прихода России бизнеса не стало") получается, что "большинство за Россию", потому что "хотя бы нет войны" ("ожидания мира"). Что и говорить, достойная причина. По крайней мере, честно.
Очень жаль, что российская "оппозиция" не в состоянии подавать нравственный пример обществу. Обществу, которое независимо ни от каких партий все-таки провело большой антивоенный митинг, ответом на который были жалкие шоу фриков. Именно так: сначала был большой антивоенный митинг, а потом т.н. "Антимайдан", а не наоборот, поэтому не надо лукавить, ссылаясь на "мнения обывателей". Обыватели не поддерживают войну России с Украиной, переодевание паломников в спецназовцев в церквях, бряцание оружием, просто некоторые пытаются убедить себя в том, что говорящие попугаи с Путиным во главе не врут. Потому что так спокойнее диванным войскам. Это можно простить обывателям - что с них взять. Но не оппозиции.
Если настоящей причиной невнятной позиции по Крыму, в связи с убийством Бориса Немцова, является страх, то возникает момент, когда пора эмигрировать и бороться из-за границы. В чем ценность того, чтобы остаться в России и делать заявления, играющие на руку нелегитимной власти, развязывающей войны?
Если интересно мнение "обывателя из Европы" (к которым я сейчас отношусь), то здесь внимание к внутренним проблемам соседствует с вниманием к окружающему миру. Это не значит, что каждый мертвый ребенок в Зимбабве немедленно всколыхнет общественное мнение в Париже. Но это внимание к окружающему миру описывается циничной формулой "количество смертей поделить на количество километров от них до нас". Понятно, что убийство пяти человек в одном километре волнует нас больше, чем убийство пяти человек в пяти тысячах километрах. Однако, если речь идет о полумиллионе человек даже в нескольких тысячах километров от нас, в Сирии, то результат такой формулы получается удручающим и оставаться безразличным нельзя. Поэтому на сегодняшний день среднего ограниченного француза бомбежки Сирии волнуют больше, чем россиянина, чей президент-психопат соучаствует в этом преступлении.
Возникает парадоксальное ощущение, что здесь есть логическая связь и что внимание к окружающему миру - это один из залогов демократии в собственной стране. Если бы оппозиция задумывалась над тем, чем занимается Путин в Сирии не с 2015, а с 2011 года, возможно, от нее было бы больше толку.
! Орфография и стилистика автора сохранены
