Часть 1
Я не занимаюсь политикой в практическом ключе. У меня нет политической позиции касательно участия или неучастия в предстоящих, по-видимому, выборах Президента РФ. Тем не менее, я чувствую нарастающее давление со стороны читателей, которые хотят слышать мое мнение. Понимаю, что полностью проигнорировать этот запрос нельзя, хотя тема мне глубоко безразлична. Но и сложна. Даже самый поверхностный ответ с трудом уложился в три части. Поэтому постараюсь в тезисной форме нащупать некоторое рациональное зерно в потоке эмоций и заблуждений:
1. Никаких выборов Президента РФ не будет, а будет имитационная процедура, в ходе которой власти организуют массовый флешмоб, с помощью которого собираются легитимизировать нахождение Путина у власти в течение последующих 6 лет.
2. Попытки сравнивать ситуацию с той, которая была в России в конце или начале XX века и даже в первую декаду правления Путина, некорректны, так как в указанные периоды сохранялись отдельные элементы электорального механизма и контроля, в следствие чего у оппозиции имелась возможность использовать их в целях легальной пропаганды своих политических взглядов. Сегодня эти элементы полностью утеряны и такой возможности нет.
3. Ответом на флешмоб может быть только другой флешмоб. Те, кто возможный альтернативный электоральный флешмоб пытается представить как форму "участия оппозиции в выборах", осознанно или неосознанно вводят своих сторонников в заблуждение. В этой точке происходит подмена понятий. Любой, пусть даже самый изобретательный и эффективный флешмоб не является участием в выборах в строгом политическом смысле слова.
4. Соответственно дискуссия о том, какой именно из оппозиционных флешмобов является самым эффективным ответом на электоральный флешмоб режима, не может называться "дискуссией об участии оппозиции в выборах". Это дискуссия о том, как не участвующей в выборах оппозиции лучше организовать и представить свою медийную кампанию по поводу своего неучастия: изобразить ее все-таки как одну из форм участия, сделать вид, что это осмысленный бойкот или обозначить как не привязанную к событию независимую пиар-кампанию.
Часть 2
5. Участием в выборах в точном смысле этого слова можно признать лишь использование политической силой, в том числе – находящейся в оппозиции, легальных возможностей, предоставляемых избирательным механизмом (в целом или хотя бы одним из его элементов – например, процедурой выдвижения кандидатов и сбора подписей) для расширения своего политического участия.
6. Есть два возможных сценария. Кремль не допускает до выборов ни одного кандидата с антивоенной позицией и Кремль допускает к участию в выборах удобного ему кандидата с умеренной или даже фальшивой антивоенной повесткой в качестве “мальчика для битья”. Эти сценарии уместно рассмотреть по отдельности, поскольку они предполагают разные типы реакции.
7. В первом случае участие в выборах начнется и тут же закончится несколькими инициативами по выдвижению независимых кандидатов. Особого политического значения эти инициативы иметь не будут, так как будут удушены на эмбриональной стадии. Ни одна из них почти навереяка не разовьется даже до стадии сбора подписей. Наиболее вероятным исходом таких инициатив станут тотальные репрессии в отношении всех их участников. Не надо забывать о том, что действующее уголовное законодательство криминализует любую антивоенную пропаганду, не делая исключений для избирательного процесса.
8. Отклонение от этой траектории теоретически возможно при одновременном соблюдении двух условий: оппозиция консолидируется и выдвигает единого кандидата, и этим кандидатом является знаковая фигура с мировым именем из числа тех, кто сейчас находится в России и еще не отбывает тюремный срок. Это ничего не меняет принципиально, но создает для власти мощное избыточное напряжение. Тем не менее, выполнение таких условий маловероятно.
9. Консолидация оппозиции без участия ФБК (команды Навального) представляется делом малореальным, учитывая хотя бы ее удельный вес в оппозиционной среде и ту поддержку, которая эта команда имеет сегодня на Западе, в том числе, в лице американской администрации. На данный момент политика, которую проводит эта команда, является раскольнической и препятствует выдвижению единого кандидата.
10. Еще сложнее обстоит дело с поиском консолидирующих кандидатов. Таких людей в России и на свободе либо вообще нет, либо это один-два человека, имена которых у всех на слуху и мусолятся изо дня в день в эмигрантских кругах последние пару месяцев. Готовность этих людей стать сакральной жертвой, причем наверняка бессмысленной в стратегическом плане, вызывает у меня сомнения, и лично я буду сильно удивлен, если такая фигура, в конечном счете, объявится. Но если она и объявится, вероятность того, что независимый единый кандидат от оппозиции очень быстро перестанет быть независимым свободным кандидатом, практически равна ста процентам, и это в лучшем случае.
Часть 3
11. Таким образом, в практическом плане остается только один работающий сценарий – консолидация вокруг зиц-кандидата. Есть маленькая вероятность того, что власть соблазнится возможностью показательно унизить антивоенное движение, продемонстрировав его электоральную импотенцию на примере тщательно отобранного и предварительно кастрированного кандидата. Кстати, именно поэтому появление в списке кандидатов такой фигуры как Явлинский представляется мне невероятным. Понадобится гораздо более дистиллированный спарринг-партнер.
12. В случае регистрации согласованного с Кремлем как бы антивоенного кандидата участие в выборах может свестись к комбинации разных схем “умного голосования”. Но есть две проблемы. Во-первых, такое “умное голосование” объективно облегчает задачу Кремля по моделированию высокой явки (они и так справятся, но с “умным голосованием” сподручнее будет). Во-вторых, в условиях полного разгрома всех независимых структур наблюдения за выборами и при широком распространении электронного голосования результат все равно никак не будет связан с волеизъявлением и будет выглядеть унизительно.
13. Сыграть еще раз в "умное голосование" будет можно, но прикуп, скорее всего, будет отрицательным, а не положительным. Тем более что так называемый независимый кандидат будет всем, чем только можно, отпихиваться от навязчивых добровольных помощников, так что воспользоваться его избирательной кампанией для реальной антивоенной пропаганды вряд ли удастся. И, думаю, это будет последняя ре-инкарнация "умного голосования". На этом идея и технология изживут себя.
14. Из этого краткого обзора следует весьма печальный вывод, что пространство для какого-либо реального участия в выборах является мизерным, и обсуждать здесь практически нечего. А вот пространство для флешмобов, которые оппозиция может организовать параллельно с выборами, практически безгранично. Здесь много предложений. Доминирующим является предложение позвать актив на избирательные участки с целью испортить бюллетень в пассивной (порвать, написать что-то о войне и Путине) или активной (вписать имя согласованного, согласованных или вообще любых альтернативных кандидатов). Есть идеи проведения параллельных онлайн выборов и еще много разного.
15. Я не являюсь специалистом по пиару, и оценка мобилизующего потенциала этих идей находится вне моей компетенции. Мне не очень нравится, когда обсуждение этих подходов называется дискуссией об участии в выборах, поскольку к участию в выборах эта активность не имеет никакого отношения. Выборы - сами по себе, флешмоб – сам по себе. Путаница в этом вопросе сбивает прицел.
Мое личное отношение к происходящему прохладное. Я понимаю озабоченность лидеров малочисленного и разбитого на фракции оппозиционного антивоенного движения тем, чтобы сохранить как можно дольше состояние мобилизованности у так называемого актива, к тому же в значительной своей массе находящегося в тяжких условиях эмиграции. Для этого необходимо постоянно предлагать ему простые и понятные цели. Но с точки зрения стратегической перспективы, возможно, это не совсем верный путь. Рано или поздно наступит утро после выборов и неизбежное поутру политическое похмелье. И отрицательный эффект от этого похмелья может оказаться сильнее положительного эффекта от пьянящего восторга краткосрочной мобилизации. В этой связи, возможно, мудрее было бы потратить силы на разъяснение бессмысленности участия в чужой игре и необходимости копить силы до момента, когда представится шанс сыграть в свою игру. Конечно, ждать и догонять тяжелее всего. Но тот, кто сумеет себя сберечь и не расплескать в условиях безвременья, возможно, станет самым надежным бойцом в будущем.
! Орфография и стилистика автора сохранены
